Психологические особенности пациенток с анорексией

Категория: Точка зрения

 

Психологами и врачами давно замечено, что пациенты при различных заболеваниях имеют определенные личностные особенности. Чем нам поможет понимание психологических особенностей человека при конкретных проблемах? Тем, что эти выявленные психологические особенности лежат в основе проблем пациента, а значит, могут являться мишенями в процессе психотерапии.

Сегодня хочу рассказать о психологических особенностях пациенток с анорексией*. К сожалению, эта проблема встречается сегодня очень часто. Почему «к сожалению»? Потому что расстройства пищевого поведения – это серьезное нарушение психики, которое в случае анорексии без комплексной профессиональной помощи может привести к летальному исходу.

На основе своего профессионального опыта могу сделать некоторые обобщения и выводы о личностных особенностях таких пациенток. Важно отметить, что анорексия чаще всего начинается в переходном возрасте, когда тело девочки меняется, приобретая более округлые, женственные очертания. Как следствие, чаще всего анорексия – это нежелание взрослеть. Фактически - это прямое стремление пациенток уменьшиться, снова стать маленькой, законсервироваться в детском возрасте. У таких пациенток много инфантильных черт, они, как правило, (несмотря на возраст от 12 до 18-20 лет) находятся в симбиотических отношениях с мамой.

Часто испытывают сложности в установлении дружеских отношений, имеют одну, максимум две подруги, и то чаще это подруги через интернет. Боятся показаться неинтересными, скучными, боятся, что их не примут в компанию, не примут за «свою», отвергнут. Поэтому чаще всего они и не предпринимают никаких попыток сблизиться с одноклассниками или найти друзей  по интересам в другом месте.

Часто эти девушки имеют негативное представление о своей внешности, ненавидят какие-то конкретные части тела или себя в целом. Они стыдятся себя, своего внешнего вида, стремятся носить одежду овер-сайз (даже несколько лет назад, когда это не было мейн-стримом), чтобы скрыть, «замаскировать» себя, слиться с толпой, сделаться «невидимкой». Кстати, про «замаскировать»: интересно, что в этом и прошлом году именно таким пациенткам больше всего понравилось носить маски – чаще всего даже на приеме они не хотели расставаться с маской, пряча за ней свое лицо, чувства и эмоции.

Им хочется быть маленькими, занимать как можно меньше места в пространстве, хочется быть хрупкими и уязвимыми, чтобы матери (родители) как можно дольше оставляли их под своим крылом, защищая от тягот и ответственности внешнего мира. Ответственность! Вот, что страшит их больше всего. Нежелание и неумение нести ответственность за себя, страх не справиться, страх становиться взрослой во всех смыслах этого слова. Их меняющееся тело, и мужское внимание, которое оно начинает привлекать, приводит их в панический ужас. Такие «девочки» хотят оставаться девочками как можно дольше, и мысли про парней, про влюбленность, про отношения, про брак в будущем и детей приводят их в ступор. Они не знают, что делать с вниманием мальчиков и мужчин, это внимание (даже позитивное!) их пугает.

Внутри них как будто борются две силы: с одной стороын, большая потребность в любви, с другой, громадный  страх, что никто не полюбит… Поэтому законсервировать себя  в детстве самое легкое решение – там есть потребность только в маминой любви, которая удовлетворяется, и любовь тоже направлена только к ней.

Внутри таких «девочек» очень много конфликтов, очень много эмоций и чувств, но они чаще всего «хорошо воспитаны», а потому сдержаны. Что делать с бушующими внутри них эмоциями они не знают, справляться с ними конструктивно не умеют, и тогда на помощь приходит… селф-харм. Большинство моих пациенток с анорексией до терапии  регулярно наносили себе повреждения, - чаще всего это порезы на руках, на бедрах - там, где они будут незаметны для окружающих. Что такое селф-харм? Иногда – это самонаказание за что-то, а чаще – это просто способ заглушить эмоциональную боль, перевести ее из эмоциональной сферы в телесную плоскость. (я уже писала про боль здесь)

Ну, и отношения с мамой, конечно же. Не обязательно плохие, но абсолютно точно симбиотические. Эмоциональное состояние мамы оказывает на ребенка (даже подростка) сильнейшее влияние. Именно поэтому один из важнейших постулатов терапии психосоматики: если симптомы испытывает ребенок до 14 лет, то работаем мы с мамой.

В подтверждение этих наблюдений приведу пару интересных примеров из практики.

Когда мама  горюет

Девочке незадолго до прихода ко мне исполнилось 14 лет. Болеет анорексией уже больше года. Она высокая, но стесняется своего роста, сильно сутулится, явно хочет выглядеть меньше и младше. Я работаю с девочкой. Она сообразительная, умная, вдумчивая, много понимает, осознает. В течение нашего курса происходят срывы: как переедания, так и голодовки. Меня беспокоит, что она иногда говорит о суицидальных мыслях, имеет депрессивные настроения. Приглашаю на отдельную консультацию маму. Спрашиваю, как ее эмоциональное состояние?  Оказывается, мама уже несколько лет просто заставляет себя жить. Ее муж (папа девочки) умер, когда дочке было 7 лет.  Оказывается, мама так и не оправилась полностью с тех пор, хотя уже около пяти лет находится в отношениях с мужчиной (отчим девочки). Говорит, что очень хочет к мужу, т.к. очень его любила и без него жить не хочет и не может, вот только дочку надо вырастить. Девочка как бы улавливает мамино настроение, страдая от депрессивных состояний и суицидальных мыслей. И ее анорексия (символическое нежелание вырастать) – это по сути бессознательная попытка удержать маму в этой жизни, ведь без «маленькой» дочки у нее не будет стимула жить дальше.

Когда мама боится постареть

Девочке 15 лет, хотя, глядя на нее, сложно дать ей больше 11: маленькая, худенькая, очень стеснительная. Анорексией болеет приблизительно 8 месяцев. На первой консультации она предпочла остаться вместе с мамой. Мама тоже небольшого роста, худенькая, увидев их впервые вместе, я сначала даже растерялась - кто из них на прием. На любой мой вопрос, девочка сначала вопросительно смотрит на маму, и только потом отвечает сама, когда мама дает разрешение или поддерживает кивком.  Мама, описывая симптомы дочки,  вместо «она» говорит «мы», что свидетельствует о нездоровом слиянии.  Т.к. в основе анорексии лежит страх взросления, спрашиваю напрямую, чего девочка боится, что ее пугает во взрослости?  Девочка неопределенно пожимает плечами. Спрашиваю, как мама относится к взрослению дочери, боится ли чего-то? У мамы на глаза наворачиваются слезы, обращаю на это внимание, оказывается, мама боится постареть. Для нее взросление дочки означает старость. Так, исполняя безмолвный и бессознательный наказ мамы, девочка неосознанно отказывается от собственного взросления, чтобы продлить мамино ощущение молодости.

Обе эти истории показывают, что неважно насколько глубоко мы пытаемся спрятать свои чувства, они проявятся так или иначе. Даже если мы не выражаем своих страхов, боли или намерений вслух, мы транслируем все это бессознательно. А наши близкие, простите за тавтологию, ближе всего к нам как физически, так и эмоционально, и на них это влияет сильнее всего. Особенно дети чутко улавливают состояние родителей и обстановку в семье. 

В заключение хочу сказать, что любая проблема решаема и любая ситуация поправима при своевременном обращении за психологической помощью.

 *Анорексия – психическое расстройство, характеризующееся навязчивым желанием сбросить вес и отказом от еды.

 

С уважением, Яна Карина